Автор идеи и муза: Aerdin
Беты: Aerdin, Penelopa
Жанр: мистика, повседневность, романс, АУ
Пейринг/персонажи: АлваДик, Штанцлер, Герард, Хуан, Катарина, другие
Рейтинг: PG-13
Предрунье
Умеешь ли резать?
Умеешь разгадывать?
Умеешь окрасить?
Умеешь ли спрашивать?
Умеешь молиться и жертвы готовить?
Умеешь раздать?
Умеешь заклать?
Речи Высокого, 144
Умеешь разгадывать?
Умеешь окрасить?
Умеешь ли спрашивать?
Умеешь молиться и жертвы готовить?
Умеешь раздать?
Умеешь заклать?
Речи Высокого, 144
Холодный ветер свистел и качал кроны деревьев, а камень под ногами гудел. Ровно, мощно, чуточку ворчливо, словно спросонья. Ричард зябко передёрнул плечами и сошёл с дорожки на холодную землю. Опавшие листья и рыхлая почва заглушали гулкий рокот глубоко внизу, но Дик продолжал ощущать его отзвуки. Опять. Снова. Который раз после Сагранны и поющего о смерти горного зверя, вместе с которым он летел вниз, чтобы убивать.
- Случилось что, тан Рихард? – старческий голос за спиной прозвучал неожиданно, но Дик его будто ждал.
- Ничего, - пробормотал он, глядя на носки своих сапог. На землю. На разбросанные по земле мелкие камушки.
Старая Нэн коротко, сухо засмеялась.
- Ай, не врите, тан Рихард, не пристало.
Дик почувствовал, как щёки начинают гореть. Старая Нэн всегда точно угадывала, если они с Айрис пытались солгать. Старая Нэн никогда не выдавала их матушке, но её короткие отповеди почему-то заставляли стыдиться больше, чем часовая проповедь отца Матео или суровый выговор герцогини Мирабеллы. Старая Нэн всегда знала, если у них случилась беда, и умела подсказать, как с ней справиться.
Всегда.
- Мне кажется, я схожу с ума, - тихо сказал Ричард, не оборачиваясь.
Недолжно Повелителю Скал обращаться за помощью к какой-то служанке, но ведь это не какая-то, это же старая Нэн, которая с детства, вопреки маменькиным запретам, рассказывала им с Айри странные сказки и учила старым заклинаниям… одно из которых давно, больше полутора лет назад, спасло его в Лаик.
Дик сглотнул и нервно покрутил на пальце фамильный перстень. Карас словно ластился к подушечкам пальцев, тёплый, несмотря на холодную погоду. Старая Нэн молчала.
- Мне кажется, что камни… говорят, - это звучало дико, но такими же дикими казались истории самой Нэн.
Герцог Окделл взялся изливать душу полоумной старухе. Хорошо, что матушка не слышит, её презрение, её разочарование не хотелось даже пытаться представить.
- Камни всегда говорят, - сказала Нэн, спокойно и будто бы с лёгким недоумением, как если бы Дик пожаловался, что собаки лают, а гуси гогочут. – И воды. И ветер. И огонь. Только мы не желаем этого слышать. Что они хотят сказать вам, тан Рихард?
Старуха, наконец, приблизилась к нему вплотную, обошла, взглянула пристально. Её лицо стало совсем сморщенным, будто печёное яблоко, в седых волосах как всегда болтались деревянные бусины. Но светлые-светлые глаза смотрели по-прежнему цепко. И это совсем не напоминало крысу, как у матушки.
- Я не знаю… не понимаю. Просто… говорят, - плащ рвануло с плеч очередным холодным порывом. – Кажется, они недовольны, что ветер дует.
Нэн снова засмеялась.
- Камни всегда недовольны Ветром, а Ветер Камнями. Они слишком разные, они противоположны друг другу. Зато, если договорятся, это будет редкостный союз. Тан Рихард, если вы хотите знать, что вам делать, пройдите по Ступеням Севера. Вы ведь помните, как старая Нэн рассказывала вам о рунах и их силе? Вы тогда хотели научиться им, но было рано. А руны не церковники, им нет дела до куска хлеба или власти их веры. Они не будут лгать. И наставят на путь пошустрее этих балаболок с их молитвами да постами.
Дик возмущённо уставился на старуху. Она окончательно из ума выжила! Повелители Скал всегда были достойными сынами церкви и не имели дела с деревенскими суевериями! Как только матушка её до сих пор не выгнала? Хотя старую Нэн выгонишь, пожалуй. То есть, жалеют её, вот она и пользуется.
А то, что он когда-то хотел научиться так называемому деревенскому колдовству… Ну да, хотел. Давно-давно, когда отец был жив, яблони цвели, люди улыбались, и не было ни восстания, ни постыдной нищеты, ни позора проигравших, а сказки-песни про древних демонов и магию казались самым страшным, что бывает в жизни. Странно, что речитативы этих песен врезались в память лучше, чем молитвы отца Матео: стоило подумать, как тут же всплыли мерные строчки.
- Не смотрите так, тан Рихард, не смотрите, - погрозила длинным, сморщенным пальцем старая Нэн. – Зря вы перестали верить.
Конечно, перестал. Тогда он был ребёнком, вот и забивал себе голову ерундой. Сейчас другое дело, и у последнего герцога Окделла есть задачи поважнее борьбы со сказочными чудовищами и выучивания деревенских заклятий. У него долг перед Талигом, перед Людьми Чести, перед Вороном и королевой. У него обнищавший Надор и сестрёнка Айри, которую обязательно надо забрать от матушки.
У него Скалы, которые начинают глухо говорить на своём каменном языке и ворочаться под ногами тяжкой мощью.
Ричард промолчал, снова глядя в землю. Старая Нэн какое-то время ждала ответа, а потом села на корточки, заставив подол серой юбки мазнуть по земле. Небрежно смахнула ладонью опавшие листья и приготовилась рисовать прямо в сухой пыли.
- Руны можно делать из дерева, но вам лучше взять камень. Сначала сделаете бляшки, ровно двадцать пять штук, и из лоскута свиной кожи - мешочек для них. Перед сном нанесёте руну, масляной краской, в которую добавите свою кровь, самодельной кисточкой, к волоскам которой добавите свои волосы. Потом её сожжёте, а то мало ли. И никаких заказов, только своими руками! Иначе нельзя. Первая руна зовётся Фа, – на земле появился первый рисунок. – Владение, питание, скот…
Ричард открыл рот, чтобы возразить, и закрыл, как выброшенный на берег озёрный карп. Слова не шли из горла, и ноги точно приросли к месту. Речь старой Нэн текла плавно и ритмично, и каждая фраза впечатывалась в память, словно выжженная калёным железом.
Ур, Турс, Ас, пять, шесть, десять, двадцать древних знаков. Завораживающих. Манящих. Дышащих силой со стылой земли. Дагаз. Офал. Вёрд. Двадцать четыре знака, двадцать пять имён.
Старая Нэн замолчала, переводя дух. Некоторое время по-прежнему сидела, потом решительно провела по земле рукой, смешивая рисунки, и начала медленно подниматься, с явным трудом разгибая спину. Ричард машинально подхватил её под локоть, помогая встать. Она благодарно улыбнулась, мигом превратившись из сказочной ведьмы, читавшей заклинания, в добрую бабушку-няньку, готовую угостить сладким пирогом и знать не знающую какую-то там волшбу. Дик облегчённо вздохнул и пообещал себе, что выкинет её бредни из головы.
Если сможет.
Камни замолчали, и ему казалось, что забыть про все эти предрассудки будет очень просто.
- Ричард! – запыхавшийся Наль подлетел к ним и схватил Дика за руку, не обращая внимания на старую служанку. – Ричард, идём скорее! Там Айрис! И госпожа Мирабелла! Ох, я же не знал, что нельзя, я просто сказал, ну, чтобы тему поменять. Ричард, пойдём же!
Дик пошёл за Налем, сначала медленно, чувствуя желание обернуться, ещё раз посмотреть на оставшуюся стоять Нэн, а потом всё быстрее, ещё ничего не понимая, но чувствуя беду в бессвязных оправданиях Наля, в его дёрганых движениях и несчастном взгляде побитого пса.
На конюшне Ричарда ждал отравленный линарец, заплаканная Айрис и разгневанная матушка. А ещё через полчаса Дик, кипя от злости на упрямство вдовствующей герцогини, вылетел из замка, который внезапно стал окончательно чужим.
Старая Нэн стояла на стене и смотрела ему вслед. Она не успела рассказать о важном. О том, что вставший на путь рун должен уйти от мира, лучше совсем или хотя бы насколько сможет. Опасно оставаться рядом с людьми, когда взываешь к силам. Заденешь всех, кто вокруг, и Создатель знает, не пришибёшь ли ненароком. Да и самому стоит поберечься, чтоб не смололо. Хотя молодой тан, он крепкий. Раз уж до сих пор не переломался, то и тяжкую милость рун выдюжит. А что руны он позовёт, можно даже не сомневаться. К «сказкам» старой Нэн молодой тан всегда прислушивался получше, чем к речам своей матушки и её ручного святоши, хоть и сам этого не замечал.